Выяснилось, где и как умрут террористы из «Крокуса»
В колонии для пожизненно осужденных их ждут жуткие условия
В том, что обвиняемые в чудовищном теракте в «Крокус Сити Холле» будут приговорены к пожизненному заключению, сомневаться не приходится. Но где они будут отбывать этот срок? И насколько такой вид наказания уместен для тех, кто, по мнению многих, заслуживает смертной казни?
Самой страшной тюрьмой многие террористы считают «Черный дельфин», расположенный в Оренбургской области. Их, прямо скажем, тут не жалеют, как они когда-то не жалели людей. Предельно суровый быт чем-то напоминает «Полярную сову». Только если в ней многое обуславливалось особыми климатическими условиями и отдаленностью от Москвы, то тут дело в другом.Что говорят террористы? Что много думали (время для этого было) и пришли к мысли, что теракты ничем нельзя оправдать, не было и не могло быть в них никакой пользы (особенно для веры). А еще говорят, что жалко им и своих жертв, и близких, и себя. Только обратно ничего уже не вернуть. И вот с этой мыслью им придется жить дальше. Это хуже, чем смертная казнь. Так что завидовать палачам, убившим десятки людей в «Крокусе», точно не стоит.
«Тела умерших террористов никто не забирал. Их хоронили одетыми в тюремную робу. В гробу, сколоченном из досок». Это слова сотрудника мордовской колонии для пожизненно осужденных. Террористы даже в этих колониях (где содержатся совершившие самые тяжкие злодеяния) — изгои. Потому их нередко сажают в одну камеру к педофилам и маньякам.
Про то, что в России должны появиться специальные тюрьмы для террористов, впервые заговорили в 2016 году (одним из первых об этом заявил в Совете Федерации представитель Главного управления по противодействию экстремизму МВД РФ). И все для того, чтобы они не могли вести вербовку среди осужденных по другим статьям. Но прошло почти 8 лет, специальных учреждений так и не появилось. Да и нужно ли это? Ведь организаторы и участники терактов находятся в колониях ПЖ в таких условиях, что им точно не до вербовок.
В России на сегодняшний день семь колоний для пожизненно осужденных. Террористы есть в каждой из них, но больше всего, пожалуй, в «Полярной сове».
Эта колония расположена в крае вечной мерзлоты, в поселке Харп Ямало-Ненецкого автономного округа. В свое время автор этих строк была первым журналистом, который туда попал. Отмечу только два факта. Чтобы добраться туда, нужно ехать двое суток на поезде, потом преодолеть водную преграду на судне на воздушной подушке (или вертолете) и после 50 км по тундре. Зимой там температура опускается до минус 60 градусов.
В колонии есть участок для приговоренных к строгому режиму и колония-поселение. Осужденные, которые там отбывают наказание, по сути, готовят пищу для ПЖ, но сами к ним не приближаются. Территория, где находятся корпуса с пожизненниками, — это «тюрьма в тюрьме». Там содержатся около 300 человек. Все они сидят в камерах по двое-четверо. Условия суровые: железная кровать, стол и тумбочка. Им не разрешено иметь никаких личных вещей (полученные в посылках или передачах продукты и предметы гигиены находятся в особых помещениях, выдаются по мере необходимости).
Во время своего визита туда я поговорила с террористом Нурпаши Кулаевым (внесен в перечень террористов и экстремистов. — Прим. авт.) — единственным оставшимся в живых после захвата школы в Беслане 1 сентября 2004 года. Напомню, в тот страшный день погибли 314 человек, в том числе 186 детей. Кулаев тогда рассказал про то, что мечтает увидеть своих родных. «Я сожалею, что принес столько горя и слез матерям. Я сожалею, что оказался в Беслане. Я выбрал не ту дорогу, это точно. И я виноват в этом». А еще он рассказал про суровый быт «Полярной совы», где впервые попробовал кашу и макароны («дома я ел шашлык, зелень»).